Сразу же отметим, что милосердие принципиально отличается от привязанности, дружбы и романтической любви, которые смело можно считать взаимовыгодными отношениями и которые отчасти можно наблюдать и у других (отличных от человека) видов живых существ. 
Альтруизм — это абсолютно бескорыстная самоотдача
без всяких вторичных мотивов.
Такого рода любовь и великодушие вызывают благоговение. Оскар Шиндлер во время Второй мировой войны с большим риском для жизни укрыл от преследований нацистов и спас от смерти более 1 000 евреев, а сам позже умер в нищете, — и его поступок достоин восхищения.
Мать Тереза, безусловно, входит в число наиболее уважаемых и почитаемых наших современников, хотя её добровольная нищета и самоотверженное служение больным и умирающим в Калькутте составляют поразительный контраст с материалистической системой ценностей, преобладающей в нынешней культуре. 
Мать Тереза
 Бескорыстный альтруизм, или милосердие, — это одна из главных трудностей для учёных эволюционистов, поскольку данный тип поведения совсем не совпадает с их аргументацией: его никак нельзя объяснить стремлением эгоистичных генов индивида к самосохранению. Почему?...
Давайте посмотрим. Альтруизм может привести к страданиям, травмам, и даже смертельному исходу, и нет ни одного признака того, что он чем-то выгоден. И все-таки, если повнимательнее исследовать этот внутренний голос, который мы иногда называем совестью, то становится ясно, что стремление следовать ему присутствует во всех нас, хотя мы часто сопротивляемся таким порывам.
 МИЛОСЕРДИЕ И ТЕОРИЯ ЭВОЛЮЦИИ
Многие социобиологи пытались объяснить альтруистичное поведение человека некоторой косвенной выгодой для него, но эти доводы малоубедительны. Например, предположение о том, что систематически проявляемый альтруизм мог выступать как положительный признак при выборе партнера, не подтверждается фактами поведения обезьян — ближайших родственников человека. У них часто наблюдаются противоположные явления, например убийство детёнышей новым главенствующим самцом, расчищающим путь для собственного будущего потомства.
Ещё одна гипотеза — что альтруисты в ходе эволюции получали от своего поведения некоторые встречные косвенные выгоды — не объясняет мотивов мелких добрых дел, о которых никто не знает.
Кроме всего этого, есть ещё аргумент, что альтруистичное поведение членов группы выгодно для группы в целом. Социобиологи ссылаются здесь на муравейники, где перильные рабочие особи не перестают трудиться для того, чтобы матка смогла произвести больше потомства. Но такой «муравьиный альтруизм» можно объяснить в рамках эволюционного учения тем, что рабочие муравьи обладают точно такими же генами, как и те, которые матка передаст своему следующему потомству. В данном случае мы можем наблюдать нестандартную прямую связь на уровне ДНК, тогда как в более сложных популяциях отбор работает на уровне особей, а не групп, — таково общее мнение практически всех эволюционистов. Поведение рабочих муравьев определяет инстинкт, который сильно отличается от внутреннего голоса, побуждающего меня прыгнуть в реку, где тонет неизвестный мне человек, даже если я плохо плаваю и в конечном итоге сам могу утонуть.
Итак, альтруистичное поведение, выгодное для группы, на первый взгляд, предполагает обратное, то есть враждебное отношение к тем, кто в группу не входит. Но примеры Оскара Шиндлера и матери Терезы доказывают противоположное.
Поразительным образом милосердие заставляет меня спасать тонущего, даже если это враг.
Что же делать с Законом человеческой природы, если его примитивное объяснение как порождения культуры или побочного продукта эволюции не проходит? Здесь явно происходит что-то странное.
Клайв Стейплз Льюис в своей книге приводит интересный пример, говоря, что если бы за пределами нашей Вселенной существовала какая-то контролирующая сила и она не могла бы показать нам себя в виде одного из внутренних элементов этой Вселенной, точно также, как архитектор, по проекту которого построен дом, не может бы быть ни стеной, ни лестницей и, даже, крышей в этом доме. То единственное, на что мы могли бы надеяться, это то, что эта сила, пытаясь направить наше поведение в определенное русло, будет проявлять себя внутри нас в форме определенного влияния или приказа. И что интересно, именно такое влияние каждый из нас может найти в себе. Не правда ли, такое открытие должно было бы пробудить наши подозрения, альтруистический импульс, зов совести, силу, которая заставляет нас помогать другим, даже зная, что мы ничего не получим взамен.
по материалам книги Фрэнсиса Коллинза
«Доказательство Бога»